Белая мучка, золотые ручки

0
1906

Белая мучка, золотые ручки

E-mailПечать

Хлеб в Парзях по-прежнему пекут в русской печке

Говорят, что запах свежеиспеченного хлеба – один из самых приятных на свете. Хорошо зайти с мороза в натопленную деревенскую избу, где пахнет тестом и березовым дымком, а хозяйка достает при вас из печки румяный каравай – с пылу, с жару.

 

Вот только где в наши дни найти такой хлебушек? Ведь сегодня даже деревенские жители редко балуют себя домашним хлебом, предпочитают покупать его в магазине.

 

Но, оказывается, есть в Глазовском районе место, где хлеб с баранками еще пекут по-старинке – это пекарня села Верх-Парзи. Именно туда мы и отправились, чтобы от начала до конца посмотреть, как из обычных муки, соли, воды и дрожжей рождаются на свет буханки «Дарницкого» и «Пшеничного».

 

 

Тили-тесто, злюкам тут не место

 

Работают в пекарне посменно четыре женщины-пекаря. В наш приезд Надежда Боталова и Ирина Карпеченко как раз размешивали деревянным черпаком закваску в деже – огромной нержавстальной чаше на колесиках. Считается, что ржаной хлеб на закваске полезнее пшеничного, так как ржаная мука содержит в себе много витаминов, а значит, хлеб из нее улучшает обмен веществ и способствует похудению.

 

По соседству, в других дежах, прикрытых крышками, бродит, «доспевает» опара – мягкая, пышная, ноздреватая, вкусно пахнущая чем-то кислым и сладким одновременно.
Замес дрожжевого теста – целое искусство, тесто это довольно капризное и подчиняется далеко не каждой хозяйке. В дурном настроении за него лучше не браться. А еще любой, кто часто имеет дело с выпечкой, подтвердит: дрожжевое тесто совершенно не терпит шума, суеты и сквозняков – обращаться с ним нужно нежно и ласково, как с живым существом, буквально чувствовать его руками, – иначе тесто просто-напросто не поднимется. Вот почему среди хороших пекарей не встретишь злюк, замесить и испечь вкусный хлеб могут лишь добрые и открытые люди.

 

 

Люлька для булки

 

Когда тесто дозреет, его вручную разложат по формам, предварительно взвесив каждый комочек на весах и смазав формочки маслом. Следующий этап – закрытый расстоечный шкаф, где в тепле и сухости сформованное тесто набирается еще большей пышности – как бы отдыхает перед выпечкой. После расстойки оно еще немного подышит воздухом на специальных стеллажах, а там уж можно и в печь. И здесь нас ждет самое интересное – печь в Парзях не электрическая, а самая что ни на есть русская, топящаяся углем и дровами! За сорок лет (пекарня в Парзях открылась в 1976 году) не было еще дня, чтобы печь не топили, она почти как домна — круглые сутки на вахте. Открываешь заслонку – оттуда так и пышет жаром, внутри что-то вроде медленно крутящегося барабана с подвесными люльками, куда умещаются 306 буханок.

 

 

Сто кило баранок

 

В сутки Парзинская пекарня, принадлежащая Глазовскому райпо, выпекает сто кило баранок и две тонны белого и черного хлеба. Часть расходится по деревням района, часть уезжает в Глазов. В этом году из-за кризиса райповцы хотели уж было пекарню закрыть, вернее, объединить ее с городской. Но потом прикинули, подсчитали – объемы производства, вопреки прогнозам, вроде не падают – народ по-прежнему раскупает парзинский хлеб на ура. Так стоит ли одним махом рушить то, что создавалось с таким трудом, верой и правдой служило много лет?

 

Закрыть легко, попробуй-ка потом восстанови. Да и девчонок-пекарей жалко. В город они точно не поедут – далековато каждый день туда-сюда мотаться, значит, останутся без работы. А в наши дни нельзя такими ценными кадрами разбрасываться, ведь, как мы уже сказали, хлебопечение – штука тонкая. Словом, решили пока пекарню не закрывать.

 

 

Лишку не печем

 

Каждая рабочая смена Ольги Поздеевой — заведующей пекарней — начинается с приема заявок на следующий день.

 

— Мы должны четко знать, сколько печь хлеба, — говорит Ольга Викентьевна. – Чтобы не получилось так, что напекли больше, чем смогли продать, или, наоборот, из-за неправильных расчетов кому-то хлеба не хватило.

 

Среди постоянных клиентов – местный магазин, больница, садик, школа, ближайшие деревни, жители которых предпочитают есть только свой – парзинский хлеб, который по вкусу ничуть не уступает домашнему – никаких тебе улучшителей, все натуральное.

 

— Да мой ребенок с закрытыми глазами отличит парзинские баранки от любых других, — улыбается Ирина Карпеченко. – Проверено. Это же ручная работа!

 

 

Сила есть – хлеб будет!

 

Конечно, двум хрупким женщинам приходится порой трудновато – особенно непросто ворочать тяжелые мешки с мукой (только вдумайтесь: чтобы испечь две тонны хлеба, требуется 750 кило муки!). Но они привыкли, не жалуются.

 

— Иногда только руки к концу смены устают, болят, — говорит Надежда Боталова, проработавшая в пекарне почти тридцать лет. – Шутка ли: тесто замеси, на расстойку поставь, в формы уложи, в печку посади, потом достань да об стол постучи, пока готовую буханку-то вытряхнешь – и всё ручками-ручками, тут много силушки надо. Мы ведь как к трем часам дня приходим, так всю ночь на ногах, присесть некогда — месим, обминаем, печем, чтобы к утру шофера могли развезти свежие буханочки по точкам.

 

И вот он уже у нас на столе – настоящий, деревенский, румяный. Отщипнешь горбушку, намажешь ее сливочным маслом, чаем горячим запьешь – вкуснотища!

Текст статьи из

https://kr-znamya.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=13160:2016-02-11-15-10-47&catid=44:village&Itemid=76